Большой Адронный Коллайдер – сооружение поистине гигантского масштаба, не только в плане территории, которую он занимает, а именно территорию двух европейских стран, но и в плане грандиозности человеческой мысли и научно-технических достижений человечества за всю историю. Этот масштаб для обычного человека, не сведущего в значимости экспериментов для науки, сложно понять. Можно лишь путем ассоциаций сравнить его значимость с другими достижениями. Например, с появлением сотовой мобильной связи, или глобальной системы позиционирования, что обычному обывателю гораздо ближе к сердцу, чем какие-то элементарные частицы, разогнанные до субсветовых скоростей, непонятно где и непонятно зачем.
Айзек был горд тем, что знал, какое значение имеет Коллайдер для современной науки, и был несказанно рад, что после института попал работать в научно-исследовательскую лабораторию при Большом Адронном Коллайдере. Правда пока еще в роли младшего научного сотрудника, но как сказал профессор в институте, курировавший дипломный проект – у Айзека был огромный потенциал, и он в скором времени станет ведущим специалистом в Европе по элементарным частицам. Пока же, ему была отведена роль помощника профессора Генри Стюарта – доктора физико-математических наук, который возглавлял отдел разработки математического обеспечения проекта Bozon-X. То есть, по сути, профессор являлся главным посредником между физиками и математиками, а Айзек проводил необходимые вычисления по его заданию. В распоряжении Айзека и профессора была собственная лаборатория, оборудованная по последнему слову техники, со всеми удобствами, что бы, так сказать, ученые мозги не плесневели от объема научных проблем. В помещении, по объему равному двухкомнатной квартире, кроме стоявших в нем компьютеров и дополнительного специального оборудования, также находился большой аквариум, с множеством причудливых рыбок. Рядом с аквариумом размещался удобный диван, на котором Айзек частенько ночевал, из-за лени каждый день мотаться в гостиницу. Напротив дивана располагалась тумба с аудио и видео системой. И как только Айзек приходил на работу, он сразу включал свою любимую транс-музыку. Профессор частенько ее выключал, сетуя на невозможность сосредоточится от циклической долбежки.
Айзеку недавно исполнилось тридцать лет. Многие его сокурсники и друзья уже обзавелись семьями, но он, отчего-то не спешил с «этим». Все, кто имел неосторожность поинтересоваться якобы его проблемой в этой сфере, получали стандартный отполированный временем ответ – я еще не нагулялся, и не остепенился. Кого-то этот ответ удовлетворял, кого-то не очень. Айзеку было наплевать. «Не лезьте в мою личную жизнь!» - кричал он каждый раз, когда отец с матерью пытались его облагоразумить. Однажды в институте он познакомился с Наташей, которая приехала учиться к ним из России, и их отношения приобрели яркий оттенок после одной из вечеринок на квартире его друга Стивена. Но что-то Айзеку не позволяло сделать более ответственные шаги в этом направлении, и развязка истории не заставила себя ждать. Сердце Натальи похитил не кто иной, как Стивен, и вот уже спустя 4 года они муж и жена, а Айзек так и не смог изменить своим любовницам – математике и физике. После того случая, он стал более замкнутым, редко общался со своими друзьями, которых с каждым годом становилось все меньше и меньше. Друзья же считали его помешанным на науке и не найдя в конечном итоге общих тем для общения, постепенно отстранялись от него все дальше и дальше. Айзек лишь махал им мысленно платочком, желая счастливого пути.
В последнее время Айзек стал редко отклоняться от маршрута гостиница-лаборатория, иногда забегая попутно в магазин, если хотелось поесть чего-нибудь особенно вкусного. Вот и сейчас перед тем, как отправиться в лабораторию Айзек забежал в один из них, чтобы купить мармелад и крекеров к чаю. Быстро выбрав необходимые продукты, он направился к кассе. У кассы улыбчивая девушка лет двадцати поблагодарила его за покупку и, пожелав удачного дня, посоветовала снова посетить их магазин.
«Да, удача мне сегодня не помешала бы» - подумал в ответ Айзек, девушке же он просто дипломатично улыбнулся.
Затратив на дорогу до Коллайдера времени не больше чем обычно, он, переодевшись в белый халат и специальную обувь, направился в свою лабораторию.
Профессор Стюарт уже был на месте и что-то внимательно разглядывал на экране монитора главного компьютера.

- Привет, Айзек! – не поворачивая головы, поздоровался профессор.
- Здравствуйте профессор.
- Айзек, я же тебя просил, не называть меня так официально!
«Интересно, а как же я могу тебя еще называть?» - подумал Айзек, но в слух произнес:
- Да, да, извини, я забыл.
- Да ладно, проехали, - добродушно ответил «Стю».
Айзек сложил принесенные продукты в холодильник и поставил кипятить чайник.
- Слушай, вот тут получается интересная штуковина, - начал профессор, - я заложил условия проведения эксперимента в наш компьютер, и что ты думаешь, я получил в ответ?
Айзек неуверенно пожал плечами. Что получил профессор «в ответ», мог знать только Всевышний.
- А я не получил ничего! Эта жестянка выдала мне - «Ошибка математического аппарата 214».
Айзек попытался вспомнить, что же это за код ошибки. Что-то вроде ошибка формулы или недостаточность исходных констант. Между тем профессор разъяснил код сам.
- Я посмотрел по каталогу номер ошибки и был весьма удивлен, ей соответствует ошибка «о недостаточности имеющихся математических зависимостей отражающих возможные физические закономерности»! У нас нет формул, Айзек! Ты понимаешь, что это значит?!
«Как минимум будет написана еще одна диссертация» - ответил себе Айзек.
- Вы хотите сказать, что в настоящий момент физика элементарных частиц не располагает достаточным математическим аппаратом, описывающим закономерности между ними?
- Я бы сказал более трагично, что физика не располагает необходимым математическим аппаратом для проведения эксперимента Bozon-X.
- Но такого не может быть! Коллайдер строился, имея под собой фундамент из нескольких сотен научно-обоснованных методик. И уж тем более над математической составляющей Коллайдера работал не один Лейбниц, - пытался не верить Айзек.
- Иди сюда и посмотри, убедишься сам.
Айзек подошел к главному компьютеру и уставился в монитор. Цепочка причудливых иероглифов-формул, словно роспись искусного художника, испещрила весь экран.
- Думаю это надо распечатать и спокойно с этим разобраться. Я сейчас уезжаю на плановую конференцию по эксперименту, когда буду, не знаю. Постарайся выяснить, не содержится ли где ошибки в этих нотах физики, - улыбнулся профессор.
«Конечно! Кто-то, что-то неправильно заложил в компьютер, а Айзек теперь разбирайся!»
- Да, хорошо, я постараюсь разобраться.
- Ну, вот и отлично.

Профессор, встав из-за компьютера, прошелся по лаборатории до аквариума, достал из тумбочки корм для рыб и со словами «Ути вы мои миленькие и хорошие, нате-ка пожрите сволочи», начал кормить рыб. Затем, насытившись процессом кормления и пожелав Айзеку удачи, вышел из лаборатории.
Айзек остался один.
«Ну, хоть этих пираний не нужно уже кормить», попытался найти положительные стороны в сложившейся ситуации Айзек. Нет, сам процесс составления математического обоснования физических процессов Айзеку нравился, и он вовсе не был ленив и не отлынивал от прописанных ему обязанностей. Он просто ужасно не любил, когда к математике относились неуважительно по сравнению с физикой. К таким людям он причислял и профессора Стюарта. Ведь по сути, математика это язык физики и не только ее. И правильность, и обоснованность физических теорий, как и их подтверждение, ложится на плечи математики. А иногда физическая теория рождается на основе математических выкладок. Конечно, физика и математика неразделимы, и Айзек это принимал за аксиому. Профессор же относился к математике как к вспомогательному инструменту, порой, не зная можно ли заложить отрицательную величину в ту или иную формулу. Вот и сейчас, Айзек был уверен, что профессор где-то напортачил в исходных данных, так как математический аппарат был давно разработан и, причем, не ими, поэтому сомнений в его правильности у Айзека не возникало.
Заварив чай, Айзек распечатал всю цепочку вывода формул на принтере, начиная с этапа ввода исходных данных. Проверив исходные данные, вводимые по условиям предполагаемого эксперимента Bozon-X, который должен был состояться после запуска Коллайдера в рабочий режим, Айзек пришел к выводу, что ошибок нет. Теперь предстояло проверить самую сложную часть – компьютерный синтез математических зависимостей.
Компьютер затратил на вывод конечной формулы примерно двадцать минут, Айзеку предстояло потратить на проверку вручную весь день, если не всю ночь. Такая перспектива не пугала его. Ему некуда было спешить сегодня. В гостиницу не хотелось, потому что погода не располагала к путешествиям и все ухудшалась – за окном уже с утра начал моросить мелкий дождь. К вечеру же обещали даже грозу.
Играющий на музыкальном центре транс, успокаивал Айзека и привносил определенную ауру загадочности в процесс расшифровки и вывода формул. Айзек представлял себя переводчиком-посредником между природой и человечеством, которому поручили перевести законы природы на человеческий язык – математику.
«Хм… что-то непонятно, каким образом получен этот дифференциал. А, вот ясно, ротор магнитного поля помножаем на вектор индуктивности, и получаем это уравнение, осталось его решить и определить степень точности для последующих вычислений…», - неспешные размышления Айзека, плавно ложились на ритм звучавшей музыки, и усиливающийся дождь за окном, предвещал скучность процесса проверки.
Он уже пятнадцать часов бился над расшифровкой формул выданных компьютером, а дошел только до середины! Он застрял на дифференциальном уравнении, в котором было слишком много неизвестных и приходилось выполнять кучу замен и подстановок, соблюдая физический смысл оных. Было уже пол-второго ночи, и в какой-то момент Айзек понял, что сейчас уснет, если не выпьет кофе.
«Уф… что это я совсем раскис! Надо срочно выпить допинг!». Встряхнувшись, Айзек подошел к столику, и заварил себе кофе. Если мысли о чем-то приходят в тупик, нужно отвлечься и подумать на другие темы – говорят мудрецы. Но Айзек чувствовал, что скоро закончит с выводом формул и, выпив кофе, снова принялся за дело.
Прошло еще три часа, прежде чем он получил такую же конечную формулу, что и компьютер. Это весьма его огорчило, но в тоже время Айзек понимал, что последовательность расчетов не может содержать ошибки, если только ошибка не в самом физическом смысле.
«Нужно разобраться с физическим смыслом полученной формулы», - подумал он, - «Отрицательность значения массы сама по себе невозможна в нормальных условиях, если только это не антивещество, которое существует пока что только на бумаге. А что это значит? Получается, что если мы столкнем два протона с субсветовой скоростью, мы не получим вещества при распаде? Странно. А что если, сталкивая вещество с веществом, мы, при определенных условиях, можем получить антивещество? Вот отсюда и отрицательность массы в формуле… Так допустим… Тогда почему формула еще и прогрессивна? Степень функции такова, что предполагает нарастание массы антивещества! Но такого не может быть! Антивещество в современных условиях экспериментов невозможно получить! Не говоря уже о том, чтобы его складывать в контейнеры! Нелепица какая-то… Стоп. А что если так оно и есть?! При столкновении двух частиц и определенном уровне энергии мы получаем антивещество, и оно начинает накапливать вес в нашем плюс-вещественном мире. Что же произойдет в этом случае?! Хм… даже если и возможно накопление антивещества в каком-то объеме, то Коллайдер не приспособлен для этого! Произойдет соприкосновения вещества Коллайдера с антивеществом внутри. Никакие поля не смогут удержать антивещество в радиусе ускорителя. Мда… это означает только одно… гигантское высвобождение световой энергии не сопоставимое ни с одним возможным взрывным эффектом. Нет, что-то не так… взрыв подразумевает выброс энергии, но формула содержит отрицательные значения гравитационных составляющих…».
Тут Айзеку внезапно все стало понятно. Плюс на плюс в этом случае не даст плюса – как учат в школе, при определенных условиях возникнет минус и это минус затянет все вокруг, ведь отрицательные гравитационные поля – это не что иное как «черные дыры», искривление пространства в «обратную сторону». Ужас охватил Айзека. При тех условиях эксперимента, и в случае удачного его проведения, мир ждало серьезное испытание. Айзек даже не мог предполагать, что произойдет, он никогда в своей жизни не видел черных дыр, кроме как в учебниках…
«Нужно все сообщить профессору, и изменить условия эксперимента!», - с уверенностью заключил Айзек.
На какое-то мгновение он положил руки на лицо и закрыл глаза.

- Айзек проснись! Ты проспишь все самое интересное! Они запустили Коллайдер и уже готовы к проведению эксперимента! – влетев, в лабораторию, возбужденно заявил профессор.
- Как запустили?! Не может быть! А как же тестовый режим?! Стоп! Профессор, такие исходные данные эксперимента нельзя закладывать! Мы должны их остановить! Компьютер не ошибся, я проверил! В результате мы получим «черную дыру», - судорожно хватая ртом воздух, затараторил Айзек.
- Ты наверно бредишь Айзек! – мы не можем их остановить, эксперимент вот-вот начнется, Коллайдер разогрет и готов к старту!
- Мы пропали…
- Не валяй дурака! Собирай формулы и дуй за мной в штаб управления.

Профессор как сумасшедший вылетел из лаборатории. Ноги у Айзека подкосились, и он плюхнулся на диван.
«Как же они могли так быстро его запустить? Ничего не понимаю!»
Но размышлять уже было некогда, работу Коллайдера хотелось посмотреть лично, и Айзек собрав все необходимые расчеты в папку, направился в штаб.
По пути ему встретилось несколько научных сотрудников, но вид их был, мягко говоря, не подобающим их статусу. Двигаясь в сторону штаба, Айзек внезапно осознал, что все кто ему попадался на пути, двигались в обратную сторону, причем некоторые из них бегом. Вот мимо него пробежала Анастасия Шварценберг, биолог, и ведущий сотрудник в области аномалий биологических структур.

- Айзек! Не ходи туда, там смерть! – крикнула она ему не оборачиваясь, и скрылась в бесконечных коридорах центра.

Айзеком овладела паника. Перед глазами мелькали формулы, которые он проверял недавно, вперемешку со сценами из его детства. Он не понимал, почему именно сейчас его приспичило вспоминать свое далекое прошлое, но оно навязчиво вклинивалось в мозг, требуя к себе внимания.
Внезапно заработала сирена, и на информативных табло высветился оранжевый код опасности – самый высокий из имеющихся по инструкции. В таких случаях, сотрудникам предписывалось воспользоваться индивидуальными средствами защиты – легким скафандром.
Через несколько секунд после включения сирены, в главном коридоре, ведущем в зал штаба управления Коллайдером, погас свет. Айзек вынужден был остановиться. Он пожалел, что не прихватил с собой фонарь, но кто же мог знать, что такое случится. Двигаясь на ощупь по стенке, он чувствовал под ногами брошенную бумагу и какие-то мелкие предметы. На один из них он наступил, и яркая полоска света высветила подошву его ботинок – это оказался кем-то брошенный сотовый телефон. Используя его как фонарик, Айзек ускорил шаг, и примерно на расстоянии 100 шагов ему уже стали видны двери штаба. За ними, ярко-синими всполохами, разрывая треском стоящую тишину, сверкали электрические разряды. Что это было, толи молнии, толи вспышки короткого замыкания оборудования, Айзек определить не мог. Айзек опять остановился. «Стоит ли туда идти?» - спросил он себя. Но профессиональное любопытство пересилило, казалось бы, самое верное в данной ситуации решение – бежать, и подальше.
Медленно подойдя к двери, Айзек набрал код доступа. Дверной механизм, приводимый в движение автономным источником энергии, подчиняясь электронной команде процессора начал открывать дверь, но внезапно остановился, открывшись наполовину. В образовавшуюся щель, хлынул поток воздуха, и, растерявшегося Айзека затянуло внутрь святая святых Коллайдера. Упав, он успел ухватиться за поручни лестницы. Когда Айзек развернулся, его взору предстала одновременно грандиозная и ужасная картина.
Штаб управления Коллайдером представлял собой круглый зал большого диаметра, с концентрически расставленным оборудованием. Центр данного зала был расположен над центром окружности трубы самого Коллайдера, находящегося непосредственно под залом штаба. Такое расположение обеспечивало наиболее упрощенный доступ к управлению всеми секторами ускорителя, а также позволяло более эффективно осуществлять сбор информации с его бесчисленных датчиков.
Сейчас же, в центре зала в полу вращалась воронка диаметром примерно 50 метров. Фактически зал был уже пуст, так как все предметы, сорванные со своих мест, были безжалостно втянуты в эту воронку. Но не это было самое страшное. Помимо воронки засасывающей все вокруг в свое жерло, над ней, кружились несколько маленьких черных шариков. Шарики были окаймлены ярким светом, и пространство вокруг них принимало причудливые очертания, смешно искажаясь и затем исчезая внутри шариков. Было заметно, что шарики с каждой минутой увеличивались в объеме, но почему-то не хотели падать в воронку, а вопреки всем земным законам бесстрастно парили над ней.
«Так вот они какие, черные дыры» - подумал Айзек. Следующей мыслью было убежать отсюда, но Айзек понял, что обратной дороги нет и, собственно, бежать больше некуда. Они, в гонке за Богом, выпустили джина из бутылки, и теперь мир ждала незавидная участь – быть поглощенным одним из этих шаров. «Интересно, каким из них?» - думал Айзек. Он смотрел на то, как шарики кружат свой хоровод над воронкой-могилой - «...может быть, они передерутся между собой за наш мир и исчезнут сами собой?», - продолжал он, разговаривая сам с собой. Но шарики вовсе не хотели драться за мир, вместо этого, два из них, подлетев друг к другу слишком близко, сцепились краями. Вспышка неимоверной яркости озарила зал штаба, раздался треск. Когда глаза снова привыкли к окружающей обстановке, Айзек увидел, что вместо соединившихся двух шаров, теперь кружит один большего диаметра. Через несколько минут, та же участь постигла еще два шарика. Айзек понял, что когда-то эти шарики были размером с протон, затем, вот точно также, объединяясь, доросли до размера футбольного мячика.
Горькое чувство вины заполнило Айзека. Вины за то, что не успел предупредить профессора о неверности исходных данных, за то, что не смог остановить этот безумный эксперимент, за то, что теперь мир, весь мир, поглотит бездна…
Оторвавшийся от стенки телефон полетев навстречу воронке, внезапно встретил на своем пути голову Айзека, ударив по которой, прервал его невеселые размышления, и Айзек провалился во мрак.

«Айзек, сын, когда же я смогу понянчить своих внуков, я уже хочу стать бабушкой… Не трогай! Это мои игрушки!... Айзек, скажи ты меня любишь?! Почему ты мне никогда не говорил, что любишь меня?!... У вас очень хорошая тема диплома молодой человек! Вы должны оправдать мои надежды!... Давай не будем его приглашать дорогой, он слишком заумный, и нам не о чем будет разговаривать с ним… Сын, когда же ты женишься? Пора бы уже остепениться!... Сколько можно торчать над компьютером, друг? Пошел бы по девкам развеялся бы, а то уже синим стал…».

Голоса заполнили Айзека. Каждый из них что-то хотел от него, некоторые даже требовали. И с каждым мгновением их гул нарастал, и вот уже невозможно было определить смысл тех или иных фраз и голос кому они принадлежали. Поначалу Айзек различал суть сказанного и кто с ним говорит, но спустя некоторое время гул голосов полностью его поглотил, словно та гигантская воронка в центре зала штаба. И все же один из голосов все четче и четче пробивался сквозь остальные, кто-то настойчиво звал его по имени…

Профессор Стюарт вернулся в лабораторию на следующий день, и застал Айзека спящим за компьютером и твердящим нечто похожее на «Я должен это остановить!».
«Мда… совсем пропадает парень, зря я ему поручил это дело! Не стоит так фанатично относится к науке!».
- Айзек! Ты там живой? – вешая в шкаф куртку, спросил профессор.
Тишина ответила на этот вопрос сама за себя.
- Айзек! Проснись! – повторил профессор.
Снова тишина. Профессор улыбнулся.
- Айзек проснись! Ты проспишь все самое интересное! Они запустили Коллайдер и уже готовы к проведению эксперимента! – как можно естественнее, крикнул профессор.
Айзек подпрыгнул на стуле, затравленно огляделся и, сфокусировав свой взгляд на профессоре, прошептал «Не может быть!».
Нечто мелькнувшее во взгляде Айзека, сильно насторожило профессора, парень явно переработал, подумал он:
- Айз, с тобой все в порядке?! – обеспокоился он, подойдя к нему.
Внезапно вскочив из-за стола, Айзек крикнул «Я должен это остановить!!!», и, выбежав из лаборатории, оставил недоумевающего профессора одного.
«Псих!» - мелькнуло у профессора, - «…нет, он не псих, что-то наверно случилось. Нужно посмотреть, что он там накопал», - и Стюарт направился к компьютеру Айзека.

Айзек бежал к Коллайдеру. Он не знал, что должен сделать, и сомнения его одолевали все сильнее, но ветер, мчащийся ему навстречу, сдувал с его лица все эмоции вместе со слезами. Он не должен допустить, чтобы Наташка погибла! Пусть даже она не с ним, но он не может осознавать, что она погибнет из-за него! Пробегая мимо пожарного щитка, он внезапно понял, как остановить Коллайдер. Пробежав по центральному коридору до штаба, он не стал туда входить, а, свернув в коридор, ведущий к силовым блокам управления магнитами, снова что есть мочи побежал. Долгие годы сидячей жизни давали о себе знать, Айзек начал задыхаться, в боку закололо, но он заставлял себя бежать все равно. Оставалось совсем немного до площадки с силовыми кабелями, когда его окрикнула охрана:

- Стой! Ты куда?!

Но, увидев, что бегущий человек не собирается останавливаться, охранник, следуя инструкции, выхватил пистолет и закричал:

- Стоять на месте! Иначе буду стрелять!

Айзеку было наплевать на то, что там кричал охранник. Он услышал два выстрела, даже почувствовал, что одна пуля пролетела рядом с правым ухом, и звонко ударившись о дверцу барьера, перебила замок. Дверца неохотно открылась и Айзек, поблагодарив Создателя за такой подарок, хотел, было уже бросить в сплетение оголенных проводов сорванный пожарный топор, когда третья пуля ударила его в спину. Адская боль прожгла все тело Айзека. Из места, куда ударила пуля стремительно начал распространяться неестественный холод. Айзек не чувствовал уже ничего и все вокруг стало растворяться в сознании. Через мгновение он понял, что падает туда куда нужно, и мир померк окончательно…

Охранник, подбежавший к человеку сзади, опоздал всего лишь на долю секунды. Человек, крепко держа в руках топор с пожарного щита, наклоняясь, стал падать на фидеры оголенных кабелей внизу площадки…

«Хм… странные какие-то вычисления он тут намудрил…» - прослеживал глазами цепочки формул на бумаге профессор, - «…откуда у него такие исходные данные? А, теперь все ясно, я же неправильно задал градиент магнитного потока вот тут, поэтому у него все получилось отрицательным! Мда… как же я так, парень, небось, провозился всю ночь… ладно надо как-нибудь компенсировать ему это, как придет…». Профессор встал из-за стола с компьютером, и направился к аквариуму с рыбками.
Сигнал тревоги застал его на полпути. Информационное табло тревожно выдавало код ситуации 001 – авария на Коллайдере…